Черепашья поступь российской «зацикленной» экономики

Национальное рейтинговое агентство подготовило доклад о перспективах российской экономики в 2013 году, из которого следует вывод, что низкие темпы роста мировой экономики вкупе со сверхжёсткой бюджетной и денежной политикой внутри страны не позволяют надеяться на ускорение экономического роста нашей страны.
Как полагают эксперты Агентства, 2012 год был знаковым с точки зрения формирования устойчивой посткризисной модели развития российской экономики. Два предшествующих года ушли фактически на восстановление поврежденных кризисом хозяйственных структур, связей и институтов.
Для новой модели сейчас характерны прежде всего весьма низкие темпы экономического роста по показателю прироста реального ВВП, находящиеся в диапазоне 3,2-3,7%, что более чем в два раза ниже средних темпов докризисного роста в 2000-2007 гг. и примерно в полтора раза ниже темпов восстановительного посткризисного роста в 2010-2011 годов.
Проседание на траекторию столь вялого роста произошло под влиянием двух фундаментальных факторов - внешнего и внутреннего. Первый - это затяжная пауза в развитии мировой экономики, связанная с исчерпанием ресурсов роста в рамках текущего пятого технологического уклада и определенного запаздывания в разворачивании шестой волны.
Европейский рынок, наш крупнейший торговый партнер, находится в состоянии рецессии, замедляет рост Китай - всё это негативно сказывается на внешнем спросе на ключевые товары нашей экспортной номенклатуры. С другой стороны, импорт быстро растёт, питаемый довольно резвой динамикой внутреннего потребительского и инвестиционного спроса.
В результате негативный вклад в прирост ВВП чистого экспорта в минувшем году усилился. В среднегодовом выражении вклад сжатия внешнего спроса в замедление роста ВВП был максимальным за весь послекризисный период.
Внутренний фактор носит специфический характер - он связан с проведением сверхжёсткой бюджетной и денежной политики, все более явно угнетающей экономический рост.
Впрочем, денежные власти уверены в своей правоте. «ЦБ РФ отмечает усиление рисков замедления экономического роста, но пока ситуация не требует вмешательства монетарных и фискальных властей», - заявил в декабре прошлого года первый заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев. «Мы все ещё считаем, что наш экономический рост примерно соответствует потенциальному. Следовательно, если нет отрицательного разрыва, то меры по фискальному или монетарному стимулированию будут контрпродуктивны, в том смысле, что они не столько дадут прирост экономики, сколько нарастание рисков в каких-то её сегментах», - продолжил первый зампред ЦБ.
МЭР тоже пока не бьёт тревогу. Зарезервировав в своих программных документах в качестве целевого сценарий форсированного роста со среднегодовым темпом в 5-6% годовых, ведомство Андрея Белоусова сконцентрировалось пока на текущих институциональных задачах - улучшении инвестиционного климата и т.п.
Прогнозы роста экономики России в наступившем году весьма умеренные. В декабре консенсус-прогноз аналитических центров, опрашиваемых Центром развития, давал российской экономике 3,4% роста ВВП в 2013 году. Конечно, в условиях, когда мировая экономика в целом замедлилась, а корреляция в темпах развития экономик различных стран растет, трудно ожидать, что мы сможем чудесным образом ускориться в одиночку. Но с другой стороны, новая норма в 1-2% для торгуемого сектора, или 2-4% по ВВП в целом - это весьма удручающий показатель для страны с нашим сегодняшним уровнем душевого ВВП (около 14 тысяч долларов по текущему курсу).
Если посмотреть на типичные соотношения темпов роста с душевым ВВП, то можно увидеть что страны с близким к российскому уровнем этого показателя обычно имеют более высокие темпы роста - за счёт переноса технологий и роста капиталовооружённости на основе более высокой нормы сбережений. Почему же мы оказались «в ловушке среднего дохода», как определяет эту ситуацию известный американский экономист Барри Эйхенгрин?
Как ни банален ответ, но низкие темпы развития в ближайшие годы - следствие недостаточной диверсификации нашей экономики, «зацикленности» на традиционных видах деятельности. В добавленной стоимости промышленности 28,2% приходится на добычу топлива, 9,1 - на производство металлов, 6,3% - пищи, алкоголя и табака. В то же время вес автопрома 1,7%, прочих транспортных средств - 2,1, электромашиностроения - 1,5, остальных машин и технологического оборудования - 4,3%. Диверсификация внешней торговли ещё ниже.
Такая структура обусловливает не только недостаточную для нас, как страны догоняющего развития, динамику производства, но и чрезмерно высокую волатильность условий торговли и темпов экономического роста. Содержательно это понятно - некуда и некому переносить технологии, увеличивающие производительность труда - к ним восприимчива в основном обрабатывающая промышленность, а не добывающие отрасли.