Россияне не хотят много зарабатывать, им нужна стабильность, в первую очередь, Пётр Щедровицкий

Пётр Щедровицкий, эксперт при правительстве России по управлению развитием, поделился с ИТАР-ТАСС своим видением сегодняшнего состояния рынка труда в России, дал свои оценки по вопросам региональной и промышленной политики, инновационной деятельности и подготовки кадров.
«Говоря о грядущих изменениях на рынке труда, которые прогнозируют многочисленные эксперты - снижение доходов среднего класса и исчезновение ряда профессий, в том числе таких массовых, как охранники, водители или бухгалтеры - основной проблемой я бы назвал низкий уровень мобильности в России. Низкий, как в сравнении с развитыми индустриальными странами  - США и европейскими, так и в сравнении с СССР. И первое, во что мы упираемся - это мировоззренческий аспект. В России в рейтинге предпочтений наличие гарантированного рабочего места с низкой оплатой стоит выше, чем повышение производительности труда, которое автоматически связано с падением занятости, но повышением оплаты труда каждого работника. Наши люди не хотят много зарабатывать, им нужна стабильность, в первую очередь.
И дело не в том, что они тяжелы на подъём. Во-первых, люди не имеют необходимой информации о том, где их труд может быть востребован, а во-вторых, у них нет средств на переезд.
Задумайтесь, в чем, например, основная сложность для российских монопрофильных городов, так называемых «депрессивных» территорий, в которых нет работы? В том, что в одном месте собраны специалисты определенного типа и определенной категории. Если обанкротилось базовое предприятие, то специалисты близкой квалификации одной отрасли деятельности оказались на рынке труда. Им вдвойне сложно найти работу, потому что они ещё и конкурируют друг с другом. И может быть, в другом месте они были бы востребованы, и им не пришлось бы переквалифицироваться, теряя свою специальность, что всегда болезненно для любого человека. Но по целому ряду причин переехать они не могут. Зачастую люди просто не знают, где они могут себя применить, да и переезд куда-то, где есть лучшая работа, сопряжен с огромным количеством трудностей.
Как переехать из ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование), например? Жилье в собственности - значит, его нужно продать: в городе, где нет работы. Соответственно, продать его очень сложно. А переезжают, в основном, в крупные города, где цена жилья аналогичного качества будет значительно выше. В мире сто лет назад параллельно с развитием рынка недвижимости начал складываться сектор аренды жилья, доходных домов - как это называлось в царской России -  жилья, которое строится собственником в расчете на сдачу его в найм людям, приезжающим в город на работу. У нас этот рынок был уничтожен после революции, а сегодня пребывает в недоразвитом состоянии. 
Плюс - социальный пакет у нас до сих пор фактически прикреплен к месту жительства, а не к человеку. Соответственно, семья столкнется с большими трудностями, прикрепляясь на новом месте к поликлинике, к школе, детскому саду. Все расчёты социальных пакетов у нас всё ещё ведутся без учёта социальной мобильности населения - возможности человека передвигаться по стране в поисках работы. И конечно, нет пока такого вида деятельности государства, как поддержка мобильности.
Здесь, на мой взгляд, нужно ориентироваться на мировой опыт. В мире существует многолетняя практика переселения людей из кризисных районов. Например, если где-то возникает ситуация банкротства предприятия, имеющего существенную долю в доходах муниципалитета и формировании занятости на этой территории, государство вмешивается и поддерживает людей, рекомендуя, куда им переехать. В США и Канаде эту проблему уже давно и успешно решают. В 90-м году я встретился на одной из международных конференций с канадцем, у которого на бейдже было написано «Социальный акушер». Я ему говорю: «Это что - социальный акушер?» А он отвечает: «Я работаю в канадских леспромхозах в северных районах, которые обанкротились, я помогаю людям переезжать».
Он приходит в семью и разговаривает со всеми. Выясняет, есть ли родственники в других регионах, где кто учится и чем интересуется, составляет подробное досье и через специальные социальные сети ищет этой семье место, где взрослые могли бы найти работу, а дети - образование. И этот социальный акушер - агент государства. Я его спрашиваю: «И каковы результаты?»  «За год, - говорит, - 300 семей переселил». Такого института у нас не существует вообще. Мало того, что должны быть открытые источники информации, должна ещё вестись подобная специальная работа.
Надо сказать, что у постсоветской России есть некий опыт мобильности. До кризиса 98-го года довольно мобильны были представители PR-структур и СМИ. Люди ездили из одного места в другое, работали на выборах, в том числе. Эти виды деятельности были сверхвостребованными. Потом наступил кризис, и масса людей оказалась на улице или вернулась в родные регионы.
Меня часто спрашивают, какие профессии в России самые «несдвигаемые» - учителя, врачи? Я в ответ обычно напоминаю о городах при центрах добычи сырья. Ведь это только в Советском Союзе можно было закрепить людей подобных профессий на одном месте! Ни в одной стране мира вы не увидите на прииске или на руднике такого масштаба постоянных поселений.
Кто сегодня начал бы перемещаться по стране, если бы были условия для мобильности? Все те же, кто и так передвигается: строители, энергетики, управленцы. Только с большим комфортом и меньшими издержками. На следующем шаге в их число войдут инженеры и рабочие кадры высокой квалификации. Сегодня во всех отраслях растёт спрос на квалифицированных специалистов.
Однако здесь есть ещё одна проблема - несформированность рынка труда как такового. Труд есть, разрывы в обеспечении трудовых ресурсов есть, а рынка нет. Существует, конечно, биржа труда. Но она довольно узко ориентирована - в основном, на специалистов низкой квалификации и локальный рынок. А высоко квалифицированными специалистами занимаются рекрутинговые агентства. То есть, нет общей системы, которая бы исправно работала, корректируя и наполняя рынок труда необходимым предложением».