28 июня 1970 года актер московского театра на Таганке Владимир Высоцкий заполнил анкету, вопросы которой придумал его коллега по театру Анатолий Меньшиков. На вопрос: чего ты хочешь добиться в жизни? - Владимир Семенович ответил: «Чтобы помнили, чтобы везде пускали». Он своего добился. Его везде пускали, и его помнят.
25 января был день рождения Владимира Высоцкого. Ему исполнилось бы во вторник 84 года, но он прожил всего 42, а через полгода, 25 июля, исполнится 42 года, как мы живем без него. Актер, поэт, автор и исполнитель песен. Кем он ощущал себя в большей степени? Кем хотел быть в первую очередь? Актуален ли он сегодня? Тьфу, какое глупое слово - «актуален»! Нужен нам Высоцкий сегодня? Слушаем ли мы сегодня его песни, читаем ли его стихи, смотрим ли фильмы с его участием?
В день его рождения многие телевизионные каналы вспомнили о дне рождения Высоцкого. Первый канал показал, правда, в полночь, программу, ему посвященную. Другие показали фильмы с его участием - «Хозяин тайги», «Единственная», «Плохой хороший человек». Телеканал «Культура» повторила четвертую серию снятой Эльдаром Рязановым в 1987 году программы «Четыре встречи с Владимиром Высоцким». Именно в этой серии его вспоминают, как поэта и исполнителя. Все еще живы. О нем говорят Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина. Кстати, все в той же анкете 1970 года на вопрос: твой любимый поэт? - Высоцкий ответил: «Ахмадулина». Все поэты, за исключением Беллы Ахатовны, рассказывали, как Владимир Семенович хотел стать членом Союза писателей СССР, как хотел официального признания, как комплексовал по этому поводу, а они снисходительно говорили ему: «Хочешь в Союз писателей? Тогда не рифмуй кричу-торчу». Упрек старших и мастистых поэтов Владимира Семеновича, наверное, уязвил. Поэтому он и зарифмовал: «И мне давали добрые советы, чуть свысока похлопав по плечу, мои друзья - известные поэты: "Не стоит рифмовать: "Кричу - торчу"!".
Странно получается, одному можно рифмовать «твоя-моя», и быть при этом и членом Союза и поэтом уважаемым, а другому нельзя. Почему? Не понятно. Это я про Михаила Аркадьевича Светлова и его «Гренаду». Теперь, конечно, уже не проверишь, что из этих рассказов явь, а что вымысел. Но Белла Ахмадулина в одном из интервью сказала: «Не приняли в Союз писателей? И слава Богу! Не надо было ему никаких Союзов, он был самодостаточен».
Может быть, может быть. Но при его жизни не было никаких официальных публикаций. Ни-ка-ких! Ждал ли он их? Не знаю. Зато знаю, что мы ждали! Ох, как ждали, как хотели подержать в руках не четвертую полуслепую самиздатовскую копию, а пахнущий свежей типографской краской том его стихов. Пусть не том, а томик! И он вышел. Через год после смерти поэта. В 1981 году. Говорят, вышел благодаря стараниям Роберта Рождественского. И как раз не том, а томик. В мягкой обложке. Назывался «Нерв». Тогда же, в 1981 году мне довелось подержать его в руках и почитать. Книга появилась у моего друга. Его теща была очень известным врачом, ее часто вызывали на консультации к высокопоставленным местным чиновникам. Вот от одного из них она и привезла этот бесценный гонорар.
А при его жизни на фирме грамзаписи «Мелодия» вышло пять маленьких пластинок. В основном, с военными песнями. Мы учились тогда в шестом, или седьмом классе. Наша классная, она же учитель русского языка и литературы принесла на урок проигрыватель и поставила пластинку на диск. И мы впервые услышали «На братских могилах» и «Он вчера не вернулся из боя». На дворе был 1972 год. Но нашей учительнице было плевать на официальную школьную программу. Она сама решала, что мы должны знать обязательно! И уже тогда, наверное, чувствовала, что это будет явление. Явление по имени «Высоцкий». У меня давно есть двухтомник стихов Владимира Высоцкого. Весомый и увесистый. Читал его, читаю и буду читать. Ведь действительно, к концу жизни Владимир Семенович действительно стал крупным поэтом. Настоящим.
В чем же феномен Высоцкого? Ведь в том, что он феномен, сомнения нет и быть не может! Был ли он выдающимся актером? Нет. Виртуозно играл на гитаре? Нет. Был выдающимся поэтом? Нет, хотя, к концу своей короткой жизни стал настоящим поэтом! Так в чем же его феномен? Я думаю, в том, что он для всех был своим! Седые ветераны войны, слушая его военные песни, думали, что он воевал, слушающие его, так называемые, «блатные» песни, думали, что он сидел, моряки считали его бывалым морским волком, альпинисты были уверены, что у него за плечами десятки сложных восхождений. Он сумел стать своим для всех! Поэтому и вошел в каждый дом, в каждую квартиру, в каждую комнату коммуналки. Вошел и остался. Говорят, что навсегда. Верю. Хочу верить.
За что мы любим Владимира Высоцкого? Хочу ответить на этот вопрос так же, как ответил на аналогичный вопрос сам Владимир Семенович во все той же анкете 28 июня 1970 года: «Если знать, за что, тогда это уже не любовь, это - хорошее отношение».
Фотография Татьяны Кудряшовой
